А вот и вторая часть рассказа, она же, к сожалению и последняя...


Часть 2

Говорят ,что лошади когда спят “защелкивают” суставы передних и задних ног, чтобы не чувствовать веса тела. Я это знал, но перепробовав массу положений мне это не удалось. Я оставил попытки, плюхнулся в опилки и свернувшись клубком как собака наконец заснул. Разбудил меня грохот тачки с овсом по коридору. Начиналась утренняя кормежка. Я обрадовался: очень хотелось есть. Конюх высыпал мне в кормушку полведра овса, я сунул туда морду и задумался. Сырой, нечищеный овес мне еще есть не приходилось. И как лошади его едят? Повернув голову к ближайшему соседу я несколько минут критически наблюдал, как тот с аппетитом хрустит зернами, и с отвращением закрыв глаза набил себе рот овсом. Старательно пережевав в задумчивости, открыл глаза и обнаружил, что с аппетитом умял всю кормушку. Затем я запил все это из автопоилки и приготовился к завороту кишок. Но пока все обошлось. Мысленно в который раз пытаясь “защелкнуть” суставы я наблюдал за жизнью конюшни. Уже пришли утренние спортсмены, разобрав своих лошадей ушли заниматься в манеж. Конюхи привычно подметали проход, на меня никто не обращал внимания. И тут мне в голову стукнула мысль: а чего я собственно жду? Глупое положение. Я всадник, я же и лошадь. За мной никто не может прийти, потому что кроме меня никто на моем коне не ездил. Иногда я, правда, предупреждал тренеров, что меня не будет, и тогда на нем тренировался кто-нибудь из моих друзей, или же его отдавали в прокат. При мысли о прокате мне сделалось дурно. Если я попаду в руки тренера, то маловероятно что попробую хлыста, а если в прокат - то синяков мне не миновать. Молодое поколение предпочитало требовать от лошади возможного и невозможного путем “выбивания” из нее “скрытого таланта”. Я совсем забыл, что только вчера вечером научился ходить шагом. Кажется рысью и галопом я бегать не умею. Еще мне вспомнилось, что через пару дней намечались долгожданные соревнования по конкуру. Спортивных лошадей в этой конюшне не так уж много - меня обязательно кто-нибудь возьмет.
В конюшню в это время, нагруженная седлом и уздечкой, вошла моя лучшая подруга Наташа, с которой мы все время вместе занимались и... направилась ко мне. Она была немного грустная. Еще бы, обычно в это время мы с ней встречались в раздевалке и вместе шли
седлать. И вот как назло позавчера ее коня запрятали в ветлазарет - это после того, как он в очередной раз снес препятствие, и одна из жердей, сломавшись, впилась ему в предплечье. Жуткое совпадение. И теперь она взяла моего коня, то есть меня. Если я начну ей сейчас объяснять что я не лошадь (интересно как ), то возможно меня отправят в тот же ветлазарет, или в цирк. Наталья тем временем сложила седло с уздечкой и принялась меня чистить. Я был весь в пыли, опилках и паутине после ночи и теперь мне предстояло вытерпеть не менее 10 минут стряхивания с меня всей этой дряни. Я напрягся и закрыл глаза. “Наташа, если бы ты знала, кого ты чистишь?” Для нее я был Портом, моим любимым конем. Она вынула из кармана кусочек сахара и протянув его мне на раскрытой ладони похлопала по шее. Я очнулся,
осторожно одними губами взял сахар (не дай Бог укусить), и пережевывая его сносить чистку стало приятней. Наконец, убрав щетки Наташа накинула мне повод на шею, быстро вставила в рот железо (какая гадость), и ловко застегнув уздечку начала седлать. Тщетно пытаясь
выплюнуть железку я ощутил, что седло у меня довольно удобное и мягкое, только немного давят подпруги. Наталья распахнула ворота, схватила свой стек и потащила меня в манеж. Да, Наталья всегда ездила с хлыстом, это было ее привычкой, даже если он ей ни разу не
понадобился в течение занятия. С ним она чувствовала себя уверенней. А я? Мы вышли на манеж. Еще раз проверив подпруги она одним прыжком взлетела в седло - я и глазом моргнуть не успел - и набрала повод. Я сосредоточился и, почувствовав давление в боках пошел шагом.
Наталья была легкой, как пушинка и я с непривычки боялся ее уронить. В манеже включили музыку, играл Queen. Под бодрящий темп я и сам не заметил, как двинулся рысью в такт ритму. Рысью оказалось удивительно легко и приятно бежать. Наташа не останавливала меня -
решила видно дать размяться. Через некоторое время очередной пинок навел меня на мысль о галопе, что я и сделал, наверное вовремя. Галоп меня тоже не испугал. Правда первые пару кругов я еще думал, какую ногу вперед ставить, а потом просто предался своему полету.
Наташа мягко перебирала поводом и я с удовольствием менял направление, пока она не направила меня на препятствие. Я как увидел его - шарахнулся в сторону и забился в угол манежа дрожа как мышь и косясь на барьер. Прыгать я точно не умел. Удар хлыстом и пинок
под ребра мигом предали мне храбрости , я понесся на барьер, но прыгнуть так и не сумел - ноги запутались в перекладинах, потому что я рано оттолкнулся и приземлился сверху. Короче разнес барьер в щепки, сам всего этого перепугался и спотыкаясь побежал дальше. Наталья не
понимая в чем дело, решила что я еще не проснулся и вломила порцию хорошего хлыста. Я помчался на следующее препятствие, с тем же успехом разнес и его. Тренеры, наблюдавшие эту картину в центре манежа, посоветовали Наташе сменить коня, сказав что ”придурок Порт опять разучился прыгать и лучше его отправить на соответствующую его темпераменту работу”. Неправда, Порт никогда не забывал, как надо прыгать, просто я своим неумением похоже навсегда погубил ему карьеру, да и себе тоже.

Итак, меня водворили обратно в денник, настроение мое заметно ухудшилось. Но тут пришли какие-то люди, осмотрели меня критически с головы до ног, затем один из них быстро накинул на меня недоуздок и вывел на улицу. Я совсем было обрадовался, что все же кто-то
меня еще раз посмотрит, но когда я вышел на улицу то испугался. У ворот стояла фура для перевозки лошадей, в состоянии погрузки с выдвинутым трапом. Один из мужиков повел меня внутрь, я испугался и попятился. Удар бичом по задним ногам привел меня в ужас и я птицей взлетел вверх по трапу. Меня привязали, убрали трап, закрыли двери коневозки и машина тронулась с места. Потянулись долгие часы переезда в неизвестность. Наконец машина остановилась, заглох мотор и ослепительные лучи заходящего солнца ворвались в открывшиеся двери. Пожилая незнакомая женщина аккуратно спустила меня вниз по трапу. И я оглянувшись вдруг увидел, куда попал. Вокруг было ровное до горизонта поле. Я стоял в нескольких метрах от входа в небольшую конюшенку, к которой примыкал миниатюрный загончик с кобылами. У меня заныло в душе от нехорошего предчувствия. Вечер прошел замечательно: душистое сено под ногами и овсяная каша доставили мне огромное удовольствие от нового места. Ночью я спал стоя - внезапно получилось “защелкнуть суставы”. Утром засуетились конюхи, пришла какая-то женщина в белом халате, аккуратно вывела меня в недоуздке на улицу, долго шагала со мной вокруг конюшни по мягкой траве. Потом подошли какие-то мужики, пристегнули по обе стороны недоуздка длинные поводки и повели меня с двух сторон в проход конюшни. В конце прохода стояла кобыла. Осознав ужас своего положения я чуть не рухнул в обморок. Мужикизакрыли конюшню с обеих сторон, отстегнули поводки и стали гнать меня вперед. Я было шагнул к кобыле, но тут сзади услышал резкий окрик:
- “Эй, мужик, а ты что тут делаешь?”
Я обернулся, покрутил головой в поисках еще кого-то. Все смотрели на меня, и даже кобыла, удивленно изогнув шею назад. Я глянул вниз, и вместо длинных передних ног с копытами увидел свои собственные, человеческие ноги. Не могу описать своих чувств, чего я
больше - обрадовался или удивился. Наверное даже испугался. Испугался за себя: что я здесь делаю, где я, и как вернуться домой? Испугался за мужиков. Они наверняка видели чудесное превращение меня обратно в человека, и сейчас наверняка зададут нескромный вопрос: а куда
я собственно дел коня? Я посмотрел на мужиков. Они с интересом разглядывали меня, как какое-то чудо природы, невесть как появившееся на месте привезенного вчера жеребца. Я не стал дожидаться вопросов и сам начал атаку:
-День добрый. Не подскажете, как до Москвы добраться?
Мужики еще больше удивились. Один, самый смелый, неуверенно махнул рукой в сторону выхода из конюшни. Я от души поблагодарил его, и поспешил к выходу. На самом деле меня больше интересовало, как поскорее избавиться от пытливых взглядов и остаться в одиночестве. У меня к самому себе тоже накопилось немало вопросов, и хотелось их поскорей решить наедине с самим собой. Я юркнул за ворота, и тут же увидел водителя, залезающего в кабину коновозки. "Мне действительно повезло" - думал я, деловито залезая в к нему в кабину.
- Доброе утро. Вы наверняка в город? Не подкинете?
- Подкину. А вы кто?
- Да я из города, приезжал тут в гости...
- А. Ну поехали.
И всю дорогу до Москвы я думал не о том, как мне удалось превратиться в лошадь и обратно, и даже не о том, где же на самом деле мой любимый Порт. Я думал, как тяжело с нами, людьми, нашим лошадям. Как беспомощны они перед нашей волей, не смотря на то, то
сильнее и больше нас. Какую огромную мы взяли на себя ответственность, приручив их! Они верят нам, верят с первого прикосновения человеческой руки, с первой седловки. И мы настолько к ним привыкли, что незадумываемся, а каково им, вольным, диким мустангам в
шкуре бесконечного повиновения, бесконечного старания.


Пишите отзывы...